Нунгви это небольшой поселок на севере острова Унгуджа, который, а последние годы превратился в центр отдыха на Занзибаре. По поводу названий островов нужно немного пояснить.Когда говорят «Занзибар», то у части людей живших в СССР и живущих ныне в тех странах, которые от СССР остались в результате деятельности эффективных управленцев, возникает несколько ассоциаций: 

1. Остров Занзибар.
2. Государство Занзибар.
3. «Мы живём на Занзибаре, в Калахари и Сахаре, на горе Фернандо-По, где гуляет Гиппо-по, по широкой Лимпопо». ©

Но Занзибарское радио против. Это все неправда. Правда такова: 

1. Занзибар — это архипелаг из 75-ти островов. Из них три острова самый крупные —  Унгуджа, Пемба и Мафия. Так вот, Унгуджа это и есть тот Занзибар, про который все думают, что он Занзибар. И правильно думают. Его так и называют — Остров Занзибар. А я его называю просто Остров.
2. Часть островов архипелага входит в автономную область Занзибар которая живет и процветает в составе государства Танзания.
3. Это просто стихи Корнея Чуковского которые никакого отношения к реальности не имеют. Поэты  — это такие люди… Ну вы сами знаете. Еще запутанней фотографов.

Остров — это часть суши, окружённая со всех сторон водой. Остров Занзибар не исключение, но, кроме воды, этот остров окружён ещё и сушей. Суша неожиданно появляется и исчезает при отливе-приливе Океана. И вот тут есть одна засада для туристов, которые едут в более дешёвые отели на восточном побережье Острова, соблазнённые низкими ценами на жильё. Когда они оказываются в отеле на восточном побережье, то с удивлением узнают, что море в период отлива отступает от берега очень далеко. Ну, с километр, например. И даже если ты дойдёшь до воды, то долго будешь брести по колено в воде до того места, где можно будет окунуться. А вот на западном берегу всё по-другому. Море не отступает на такое расстояние, и плавать можно в любое время отлива-прилива.  Вопрос: почему такая несправедливость? Занзибарское радио отвечает — потому.

Окраины деревни не менее интересны, чем остальная часть. Пробравшись где по берегу, где по садам и огородам, выбрался на побережье восточной части деревни. Мне повезло. Был прилив, и Океан не скрылся за горизонтом, а был здесь, рядом… 
На обратном пути, пробираясь через заросли к дороге, встретил масаев. Один из них предупредил меня, что в одиночку здесь ходить не нужно: место безлюдное, могут напасть и отобрать рюкзак. Поэтому нужно быть осмотрительным. Я поблагодарил его за предупреждение и сказал, что я местным бармалеям рюкзак не отдам :).  
Подумалось, что за всё время пребывания здесь, в Танзании (и на острове, и на материке) в мой адрес не было никаких явных проявлений агрессии. Было только неудовольствие, которое читалось в глазах тех, кого я хотел сфотографировать, а они этого не хотели. 
А вот в Кении было сложнее. Там свой гнев выражали радикально. Но это была другая история.

Уже никто никогда не узнает, кто придумал эти суда. Или арабы, или индейцы, или индийцы. Эти суда перевозили грузы ещё до нашей эры. Они были огромны, с экипажами в 50 — 60 человек. Индийский океан — их мир. Перевозка грузов, рабов, рыбная ловля, путешествия и открытия новых земель. Они остались прежними и сейчас. До сих пор эти суда перевозят грузы между Восточной Африкой и Аравией. Теперь на них ставят двигатели, но парус всё равно главный. Просто нужно знать, что такое муссоны, и использовать эти ветра. Тогда ты точно будешь знать, когда тебе везти финики из Аравии в Африку, а когда манговое дерево из Африки в Аравию.

В разных странах и на разных языках название этих судов звучит по-разному: «доу» или «дау». В Нунгви и Багамойо до сих пор строят эти суда. И называют их «джахази». Это на суахили.

Жизнь в моей деревне течёт довольно однообразно. День за днём. Я не участвую в развлечениях, которые устраивают для туристов владельцы отелей на побережье, практически ни с кем не общаюсь из приезжих. Меня привлекает жизнь местных, и я собираю её подробности по крупицам, как мозаику, состоящую из фрагментов событий, происходящих здесь и сейчас, и из обрывков моих эмоций.Что из всего этого получится — я даже не могу предположить. Может быть, ничего. Такое бывает.

Можно взять краски из Африки и перенести их на холст. Местные художники это делают прекрасно. Сюжеты  повторяются, но мы знаем, что всё уже придумано до нас, нового всё равно не выдумаем. А если нам кажется, что это не так, — это мы просто плохо информированы и излишне самонадеянны. 
Если вам самим захочется перенести краски Африки на холст, можно взять уроки у местных художников. Они снабдят вас всем необходимым для этого действа и научат, как это сделать.Но в моих руках была камера, а не кисти. Каждому свой инструмент. Самое главное — научиться им правильно пользоваться. 
«Учиться, учиться и учиться!» — как завещал великий Ленин, как учит Коммунистическая партия Советского Союза. © 
P. S. «Учиться, учиться и учиться!» — цитата из статьи В. И. Ленина «Попятное направление русской социал-демократии» 1899 г.

Когда я фотографировал женщин, собирающих разную живность во время отлива Океана, в моей голове «звучала» песня DDT — «Галя ходи». Хорошая музыка, она и в Африке хорошая. Спасибо Юрию Шевчуку за такую музыку. 

P. S. Во время съемок ни одна Галя не пострадала.

Мы все живем у океана, но, но кто-то живет на берегу.​ Когда отлив, то мое любимое развлечение — ходить по дну Океана. Часто меня сопровождали дети. И пусть мы и говорили  на разных языках, но я понимал их чаще гораздо лучше, нежели взрослых людей, с которыми и разговариваешь вроде на одном языке, но нет.

Такие мосты, уходящие далеко в океан от отелей, строят на восточном побережье Острова. Здесь прибрежная зона Океана неглубокая, и вода отступает далеко во время отлива. У входа на мост стоит охрана, и пройти по нему могут не все. В этот день я не стал проходить status control для прогулки по мосту, а был занят более интересным делом — ловлей морской живности  вместе с местными детьми.

P. S. А фотография получилась. Иногда удаётся показать то, что знаешь, видишь и чувствуешь. Просто нужно вовремя нажать на кнопку спуска затвора, оказавших в нужное время в нужном месте.

  Когда возвращаешься на берег, подгоняемый приливом, то кажется, что только якоря удерживают Остров от дрейфа в океане.